Известен анекдот про Римского-Корсакова: Николай Андреевич, большой любитель изощренных технических фокусов, написал однажды сочинение для хора в размере 11/4, и хористы, чтобы уложить в голове этот немыслимый размер, подобрали подходящую одиннадцатисложную «рыбу»: «Римский-Корсаков совсем с ума сошел».
Совместный концерт «Аукцыона» и ансамбля Татьяны Гринденко нисколько не удивителен, потому что оба коллектива тоже совсем с ума сошли каждый со своей стороны, но явно в одном направлении. Татьяна Гринденко, один из лучших российских скрипачей, лауреат конкурсов, партнерша Ростроповича и Башмета и проч., в последние годы постоянно участвует в акциях, мягко говоря, не академических и «Аукцыон», суперуспешная рок-группа, чем дальше, тем больше пускается во все тяжкие серьезнейшего авангарда, к вящему смущению любителей шальных песен с «Птицы» и «Бодуна». Струнники Гринденко накладывают на аутентичное старинное звукоизвлечение с клавесином микрофоны и звукосниматели и «Аукцыон» использует странные для рокеров тубу и баритон-саксофон (не говоря уж о том, что Олег Гаркуша в последние годы выступает не столько в привычной роли плясуна и крикуна, сколько чтеца-мелодекламатора). Почитатели ансамбля Гринденко не всегда могут разобраться, когда он предстает в качестве аутентичной «Академии старинной музыки», а когда постмодернистского Opus Posth и поклонники Лени Федорова со товарищи тоже вконец запутались, какой альбом считать собственно «аукцыоновским» , а какой «сайд-проектом». Ансамбль Гринденко выходит на сцену в черных хламидах (а порою еще и в масках) по сугубо концептуальным соображениям и «Аукцыон», надо полагать, не просто так изображает на сцене пестрый ярмарочный балаган.
Так что, повторяю, совместное выступление «Аукцыона» и ансамбля Татьяны Гринденко совсем не так удивительно, как может показаться на первый взгляд. И где же еще оно могло состояться, как не в зале Чайковского, где уже несколько лет подряд на православное Рождество неутомимый «мастер церемоний» культурного центра «Дом» Николай Дмитриев устраивает именно такие «кросс-музыкальные» акции, смешивая ранее казавшиеся несмешиваемыми музыкальные потоки.
Идеология этих «домовых» акций была впервые четко сформулирована (кажется, Вячеславом Курицыным) еще летом 2000 года, по случаю устроения грандиозных «Страстей по Матфею»: делом доказать, что на рубеже тысячелетий именно представители современного искусства во всех его проявлениях, а не застрявшие в лучшем случае в первой половине ХХ века «академисты», могут и должны разрабатывать вечные библейские темы. Сама Татьяна Гринденко за несколько дней до концерта говорила русской службе Би-Би-Си о необходимости обновления музыкального языка, осмысленного, а не попсового использования электроинструментов, а также о том, что выбранное по федоровской песне название концерта «Зимы не будет» несет весьма явственный переносный смысл: акция должна не только ломать стереотипы в музыке, но и «заколдовывать» надвигающуюся (как чувствует Гринденко) на Россию политическую зиму.
Впрочем, на самом концерте этот политический регистр задействован никак не был, и слава Богу. Не то чтобы он помешал, просто и без него было на что посмотреть и послушать. Татьяна Гринденко говорила, что хотела бы рассматривать «Зимы не будет» не как концерт, а как приношение: кто что может, то и приносит для общего удовольствия. Она знает Вивальди, вот и показывает Вивальди. Ребята из «Аукцыона» сочинили интересные песни вот их и показывают.
Вышло, однако, не совсем так: музыканты менялись идеями, париями, тембрами. Для начала Леонид Федоров (кстати сказать: он был чудо как хорош в парчовом камзоле с брыжами прямо майсенская фарфоровая статуэтка) под гитару исполнил по-немецки рождественскую песню Михаэля Преториуса рубежа XVI-XVII века, наглядно воплотив еще одну дорогую для «Академии старинной музыки» идею: добаховская классика не музейный экспонат, а самая что ни на есть живая вещь: ведь именно так, в домашнем кругу, непоставленными голосами, она исполнялась веками.
После этого музыкальные номера понеслись нон-стоп, как стасимы в греческой трагедии вопрос-ответ.
«Академия старинной музыки» играет всем известную «Зиму» из «Времен года» Вивальди «Аукцыон» отвечает на это «Зимы не будет» (причем любопытно было заметить, что звучание струнного ансамбля оказалось куда более легким, «попсовым», чем песня рок-группы). Чистая скрипка Гринденко подхватывает с федоровского голоса томительную тему этой странной сумеречной песни, а потом «Академия» начинает вступление к арии Гения холода из перселловского «Короля Артура» (увы, более известное нам по холодной наймановской вариации), и рок-вокалист Федоров вдруг предстает в ипостаси барочного оперного певца голос небольшой и «неправильный», но с живой интонацией и невыхолощенной страстью.
Кончилось первое отделение настоящим апофеозом когда плясовой мотив «Все вертится» (а «Аукцыон» грянул свой хит со всей удали, без оглядки на алебастровую лепнину, Гринденко, кажется, аж чуть не присвистнула) вдруг подхватил огромный орган зала Чайковского, половина зрителей начала переглядываться, сползая со стульев от удовольствия, а вторая полвина с удивлением смотреть на первую, не понимая что происходит. А происходила нормальная святочная мистерия. Только XXI века.
После того, как зрители и артисты погуляли и отдохнули, было исполнено сочинение Владимира Мартынова «Листок из альбома». Впрочем, «сочинением» в обычном смысле этот минималистический «посткомпозиторский» опус назвать трудно. После длинного фортепьянного вступления (вызвавшего свист у неподготовленных слушателей своей монотонностью и вздохи у подготовленных погрешностями ритма) к простой теме постепенно подключились все стоящие на сцене музыканты и «академического», и «рокового» фланга и начался настоящий «драм-сейшен» первобытное шаманское камлание, хорошо известное среди авант-джазменов и рокеров, но действительно не очень обычное из-за струнной группы. Закончился он весьма патетично: вышедший на сцену Владимир Мартынов высоко поднял этот самый «листок из альбома», стоящий на пюпитре, и разорвал его на части в подтверждение своих же собственных слов: «Настает время нового фольклора, нового эпоса, нового ритуала. Настает время, в котором уже не будет места композиторам. По прихоти этих властолюбивых и сластолюбивых тиранов свободный поток музыки был превращен в хитроумную ирригационную систему запруд, водохранилищ и резервуаров… откроем себя для естественного течения могучего музыкального истока».1
Владимир Мартынов, разумеется, имеет в виду не то, что музыку больше не надо сочинять, а то, что исполнительство не должно быть отделено от сочинения как происходило до Баха, как происходит в рок-группах. Вот почему Николай Дмитриев, открывая концерт, без тени улыбки сказал, что прозвучит музыка композиторов Преториуса, Перселла, Вивальди и Федорова.
Герман Гессе в свое время пророчествовал в «Игре в бисер», что духовное возрождение начнется с возрождения интереса к старинной музыке. Возрождение интереса, безусловно, происходит (хотя Гессе, возможно, пришел бы в ужас, если бы увидел, как оно происходит). Зимы не будет. Будет ли весна?
Примечания автора:
1 Из буклета к альбому «Ночь в Галиции», 2001
Статья публикуется с разрешения редакции «Русского журнала» (прим. вебмастера)